Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
В целом книгам БСФ удалось расширить представление соотечественника о современной ему фантастике. Открыв 13 том (Пьер Буль), читатель приобщался к миру «Планеты обезьян». Двухтомная (14 и 15 тома) антология включала прозу советских фантастов во всем ее многообразии; мастодонт «ближнего прицела» Александр Казанцев соседствовал там с блестящим юмористом Ильей Варшавским. В 16 томе Роберт Шекли, которого многие знали как мастера «малых форм», удивлял повестями – в том числе саркастическим, на грани абсурда, «Билетом на планету Транай». Том 19 («Нефантасты в фантастике») знакомил с печально-ироничной прозой поэта Вадима Шефнера. Благодаря БСФ стал знаменит Владимир Савченко, автор опубликованного в 22 томе романа «Открытие себя» (об инженере, который отказался быть заурядным «винтиком»). А после выхода «Неукротимой планеты» Гарри Гаррисона (том 24) уже невозможно было скрыть деяния супергероя Язона динАльта.
В последнем из нумерованных томов мы вновь встречались с авторами всех (кроме Карела Чапека) «сольных» книг. И раз уж в 7 том были включены «Трудно быть богом» (см.) и «Понедельник начинается в субботу» (см.) братьев Стругацких, они смогли под занавес опубликовать еще и фрагмент «Пикника на обочине». В ту пору никто не думал, что издательский курс резко сменится (см. Молодогвардейская фантастика) и выхода отдельного издания знаменитой повести придется дожидаться долгих восемь лет…
Буриме фантастические
Буриме – салонная забава XIX века: участники пишут по очереди рассказ и передают друг другу листок, открывая только последнюю строчку текста. Каждый следующий автор не знает, о чем написал предыдущий, и продолжает по-своему. Возникают сюжетные нестыковки, в итоге рождается нечто веселое и бестолковое. В отличие от любительских внежанровых буриме-игр, где результат зачитывается вслух и только, фант-буриме ХХ века в СССР, как правило, создавались профессиональными литераторами в расчете на публикацию (обычно в журнале). Цель – не развлечение игроков, а прагматические соображения издателей: привлечь внимание подписчиков громкими именами и поднять тираж. Именно поэтому один из главных принципов (авторы не знают всего предыдущего текста) не всегда соблюдается. У участников другая проблема: не поступаясь своей индивидуальностью, надо сохранить какую-то логику повествования. От «проектной» литературы, распространенной в нулевые годы XXI века, фант-буриме отличались отсутствием внятной концепции и свободой самовыражения, выходящей за рамки замысла организаторов. Каждому следующему участнику работать было труднее, чем предыдущему, а автор финальной главы должен был сильно исхитриться, чтобы как-то свести концы с концами.
В 1927 году в «Огоньке» вышел авантюрно-фантастический роман «Большие пожары», созданный 25 писателями. Замысел возник годом раньше, когда главный редактор журнала Михаил Кольцов предложил ведущим писателям СССР поучаствовать в коллективном эксперименте: создать произведение авантюрное, актуальное и идеологически выдержанное (см. Красные Пинкертоны). Читатель бы увидел, как наши литераторы работают в команде, не поступаясь эстетическими принципами. По сюжету, с помощью бабочек с нанесенным на крылья таинственным струццием устраиваются пожары в городе Златогорске. Цели диверсантов неясны, и расследование все запутывает… Поскольку авторский костяк составляли писатели, ставшие впоследствии советскими классиками (Алексей Толстой, Исаак Бабель, Леонид Леонов, Вениамин Каверин, Александр Грин и др.), редактор своей цели добился: читающая публика поначалу заинтересовалась необычным опытом. Однако литераторы, вовлеченные в действо по принципу «лебедь, рак и щука», не захотели – да и не смогли бы – стать командой. Сюжет с каждой главой становился все бредовее, рассыпался на части, и сам Михаил Кольцов в финальной главе не смог их склеить…
Та же участь постигла и два фант-буриме, вышедших в 60-е годы. Первый, «Летящие сквозь мгновение» (1966–1967 годы) в журнале «Техника – молодежи», был создан видными фантастами 60-х: Александром Мирером, Севером Гансовским, Ариадной Громовой, Михаилом Емцевым, Еремеем Парновым и др. Мастерство каждого в отдельности не помогло: историю пятерки ясновидцев разбавили шпионами и «ужасами капитализма»; сюжет получил такой идеологический шлейф, что стал непереносим. Другое фант-буриме, «Летающие кочевники» в ленинградском журнале «Костер» (1968), сразу было обречено: первая глава, написанная братьями Стругацкими (о диких «викингах», умеющих путешествовать в космосе), оказалась самодостаточной. Даже опытные Ольга Ларионова, Александр Шалимов, Александр Мееров и прочие ленинградские фантасты не смогли к этой истории что-то добавить – и в результате опять вышел сумбур.
Последний по времени опыт фант-буриме – роман «Дорога к Марсу» (2013), уже в виде книги, – провалился и литературно, и коммерчески. По сюжету, в экспедицию на Марс вместо профи посланы лузеры: им надо долететь, не перессорившись по дороге и не погибнув в результате разных ЧП. И вроде никого из 15 авторов (Сергей Лукьяненко, Александр Громов, Александр Зорич, Дмитрий Колодан и др.) не назовешь любителем. Однако, резвясь, они устроили такое самозабвенное дуракаваляние и так часто подставляли соавторам подножки, что сюжет скатился черт-те куда и Павлу Амнуэлю в финале пришлось, по сути, все перечеркнуть. И за что боролись все 480 страниц? За что укокошили кучу персонажей и наплодили новых? За что ракетное топливо проливали? Так мы и не узнаем: то ли есть жизнь на Марсе, то ли нет жизни на Марсе, то ли и Марса-то никакого нет…
В пасти безумия
Мистический триллер «In The Mouth Of Madness» (США, 1995) поставлен режиссером Джоном Карпентером. Джон Трент (Сэм Нилл) – следователь страховой конторы. Он соглашается заняться поисками автора романа ужасов Саттера Кейна (Юрген Прохнов), подозревая, что пропажа писателя – часть пиар-кампании по раскрутке новой книги «В пасти безумия». Трент и сотрудница издательства Линда Стайлз (Джули Кармен) находят Кейна в городке Хоббс Энд, которого нет: фантаст наделен мистической силой, и любая его выдумка материализуется, если в нее поверить…
Джон Карпентер – мастер жанрового кино, постановщик «Хэллоуина» (1978), «Нечто» (1982), «Они живут» (1988) и др. Фильм «В пасти безумия» держится особняком. Всякий автор массового кино хоть раз предпринимает попытку нарушить законы любимых жанров, чтобы явить миру его изнанку. «В пасти безумия» – чистый жанр плюс его постмодернистская деконструкция. Присутствует едва ли не вся атрибутика ужастиков образца 90-х – с нарочитым перебором. Тут и храм, занятый сатанинским отродьем, и душегуб с топором, и черные доберманы-убийцы, и коп, похожий на зомби, и детки, перемазанные чужой кровью, и каракатица с головой красотки, и твари из босховского «Искушения святого Антония». Режиссер ведет нас туда, где кошмары – бизнес, ну разве что чудища на сей раз будут не из латекса или папье-маше, а главным злодеем окажется знаменитый писатель-фантаст, чья фамилия (Сane) созвучна имени Каина (Сain) – ветхозаветного братоубийцы.
Саттер Кейн «сделан» из двух фантастов – Говарда Филлипса Лавкрафта и Стивена Кинга. Для книг своего героя сценарист Майкл Де Лука позаимствовал цитаты из Лавкрафта, для заголовка взял часть названия его романа «Хребты безумия». Лавкрафту же фильм обязан ключевым элементом композиции (рассказ пациента психушки, обрамляющий сюжет) и фирменной страшилкой – монстры из другого измерения рвутся в наш мир сквозь метафизические преграды. От Стивена Кинга киношному Саттеру Кейну перепало тоже немало: инициалы, ритмика имени, репутация Короля Страха, многолетний интерес Голливуда и читательская популярность.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
